Первоначально я, ОТЕЦ МИХАИЛ (ЗУЙКОВ) планировал назвать этот проект «Волосатые Ноги», по песне, вошедшей в дебютный альбом. Но мой друг Александр МИХЕЛЬСОН, буддист с 15-летним стажем, предложил свою версию названия – ВОЛОСАТЫЕ НОГИ – обосновав это так: «среди прочих достоинств, данный вариант имеет также глубочайший философско-мистический смысл: согласно тибетско-буддистской и даосской традициям, волосы и ногти – самые поганые части человеческого тела».
ВОЛОСАТЫЕ НОГТИ «ПАСХА» 1994 г.
0I. Пасха (Ю.Алешковский)
02. Белые столбы (А.Галич)
03. Кукурузный десант
04. Я сексуально озабочен
(И.Эренбург)
05. На параде
06. Буреломова
07. Универсал
08. Волосатые ноги
09. А мы швейцару... (Б.Окуджава)
10. Каким ты меня ядом
напоила
11. Утро
12. Что ты смогла во мне
найти?
13. Париж (Ю.Визбор)
ОТЕЦ МИХАИЛ (ЗУЙКОВ) - вокал,
гитара, навязчивая идея;
ПАТРИК - бас, гитара,
перкуссия;
МАО - гитара, бас, скрипка;
ЕГОРЛО - подпевки, перкуссия;
СЕРЁГА – гармошка.
Спасибо хальтам, Балтике,
Михельсону.
Авторство песен, не
отмеченных особо, неизвестно.
Обложка - А.Михельсон.
Записано в ноябре-декабре
1994г.
Началось все с «Пасхи» (1994). Песни, зафиксированные на этом альбоме, я пою всю свою сознательную жизнь. Они прошли через студенчество, стройотряды, колхозные марш-броски… Были и есть люди, которые пели их со мной все это время. Именно с этими людьми я и хотел запечатлеть эти песни на магнитной ленте. Как дань нашей распиздяйской юности. Как глоток коммунистического жития. Но получилось так, что старые друзья не смогли приехать на запись, и работать пришлось с молодыми музыкантами из групп ЦИКАБА и ХАЛЬТ! О чем, впрочем, не жалею.
Что же объединило на этом альбоме столь разные по духу песни (от пронзительной лирики Юрия Визбора до стебалова на трех блатных аккордах)? Сейчас скажу громко: эти песни выбрало ВРЕМЯ. Серьезно, за те 25 лет, что я держу в руках гитару, мной были спеты-перепеты сотни разных песен – от музык советских композиторов до Высоцкого, Розенбаума, Макаревича, Гребенщикова и т.п. Но (факт!) все это прошло (не бесследно, конечно), а «пасхальные» песенки остались. Я так сроднился с ними, что рискнул даже поменять в некоторых из них слова (или написать заново целые куплеты) – поскольку уже до меня эти «безродные» (вторая причина) песенки дошли кто без руки, кто без глаза (помните игру в «глухой телефон»?). Умыл, причесал, дал имя – живите дальше! Живите дольше! Во время работы над «Пасхой» встала проблема песенного материала. В основном, из-за неполного знания текстов. Мной были предприняты поисковые работы. Искал «те самые» записи, в связи с чем обошел многих людей. Проверял память местных лабухов. Вот так, по крохам, по отдельным строчкам восстанавливал песенки. Правил рифму, аранжировал… Вообщем, За кажущейся простотой альбома – большая кропотливая работа.
Еще одним важным итогом моих «изыскательских» потуг стал нахальный вывод: а ведь я-то знаю и помню больше всех! (всех, с кем беседовал, по крайней мере). И если не я, то кто?! А то, что нельзя дать потеряться этому слою низовой культуры, это уже и не тема для разговора.
Итак, да здравствуют ВОЛОСАТЫЕ НОГТИ!
Полное название – «Советская пасхальная», чего я в 1994 году не знал, как не знал еще пяти куплетов песни и ее автора, Юза Алешковского. Впервые я услышал «Пасху» будучи студентом Тюменского Инженерно-строительного института, и вскоре эта песенка вошла в greatest hits нашей тюменской компании. Крутейший аплодисмент этот хит сорвал в студенческой общаге города Макеевка Донецкой области, куда я в 1982 г. летал на межвузовскую
конференцию. Вот же было веселое стахановское времечко! За четыре дня проживания в Макеевке наша компания из четырех человек оставила после себя 60 пустых винных бутылок (ну, местных-то мы тоже не забывали угощать). Полнейший восторг у хохлов вызывала следующая пасхальная строчка: Я этот день люблю, как День шахтера.… Ну, дык, Макеевка – это ж центр угольной промышленности!
Песня Александра Галича, не характерная для него, как мне кажется, и малоизвестная в 70-80-е годы. Вообще, это большая удача, что в это время в Тюмени я познакомился с коллекционером бардовской (а также эмигрантской, диссидентской и т.п.) песни Геннадием Ивановичем Поповым, который и дал мне переписать пленку с песнями Галича («только <!--[if !vml]--><!--[endif]--> <!--[if !vml]--><!--[endif]-->чтоб больше никому!»). В моем репертуаре был еще один номер этого же автора – «Баллада о прибавочной стоимости» - но он как-то не прижился.… А вот почти мифическую песню Галича «Про говно» я так до сих пор и не услышал, хотя один ишимский музыкант, Женька Гультяев, уверяет меня, что знает эту вещь и даже может слабать ее в прямом эфире моей родной радиостанции «Красная Армия». Я, кстати, дал согласие, рискнув…
Автора не знаю до сих пор. Услышал от соседа по общаге Вальки Ярулина.
Эта вещь стала гимном мужской части группы ВиК-12…52. С ней (вернее, под нее) мы прошли колхозы, стройотряды, военные сборы и многочисленные пьянки-гулянки. В запись «Кукурузного десанта» особый колорит внес Егорло, очень театрально вопрошающий: «Сэр Антонио, как это там по-русски?»
Игорь Эренбург. По-моему, привез ее в общежитие ТИСИ мой друг Эдик Ланге из Нижневартовска. Красавчик-блондин, от которого писали кипятком все девушки. А уж когда он пел эту песенку…
Абсолютно ничего не знаю ни об авторе, ни об исполнителе этой песни.
Песня из репертуара Аркадия Северного, но услышал я ее от Игоря «Пупы»
Губанова, большого любителя творчества Аркаши.
Автора не знаю. Пою эту песенку с подачи Сергея «Бени» Бенюкова, с которым судьба свела меня на абитуре при поступлении в Тюменский Инженерно-строительный институт. Я-то поступал, а Беня там, в Тюмени,
скрывался от ишимских ментов после какой-то крупной (район на район) драки. За время абитуры нами было выпито много водки, спето много песен. Еще Беня намалевал на больших листах ватмана несколько голых баб, чем напрочь покорил всех абитуриентов.
Мне кажется, что «Универсал», «На параде» и «Кукурузный десант» -
это песни одного и того же неизвестного мне автора. Ходила в 70-е годы по рукам одна магнитная пленочка…
<!--[if !vml]--><!--[endif]-->Автор мне не известен (зато известна какая-то дикая кавказская версия). Хорошо катит на вечерах встречи с выпускниками (проверено!) – дамы краснеют и прячут ноги под юбки. На записи этой песни впервые засветился рыжий гармонист Серега Камбаров.
Песня Булата Окуджавы, атипичная, как пневмония. Вместо виноградных косточек и арбатов – «Еще по одной и в номера!». Да-а-а, видимо, старине Булату были не чужды простые человеческие радости…
Номер из репертуара Аркаши Северного. Но я услышал эту песню в 1977 году от Андрея Ходюни, и ее тюменская (тарманская) энергичная подача, конечно, отличается от романтичной свинговой версии Северного. Институтские девченки от этой песенки тащились, как мухи по повидлу.
Или «Дым костра», или «Пять парней». Самый настоящий дворовый хит (правда, Сергей Леготин со слов Золотухина уверяет, что автором этой песенки является Валерий Ярушин из ВИА «Ариэль»), который до сих пор поют современные пацаны (и девченки!). Слышал даже тюремную версию. На записи я забыл, к сожалению, спеть еще один куплет:
Если б знала бы ты, о ком
эта песенка прозвучала,
прибежала бы босиком,
чтоб услышать ее сначала…
>> |
